• Литнет
• Литературные блоги
• Сказка о дивной избирательности

Сказка о дивной избирательности

- Полетела, смотри! И какая большая! Прямо к ратуше, недалеко… Поспешим, Семильянта!

Элизабет-Мэй, подобрав юбки, впорхнула в седло неболёта и закрутила педалями. Пышнохвостая Семильянта уселась на руль, голубые глаза кошки внимательно всматривались в ночную тьму. Город спал. Огни давно погасили, рестораны и трактиры закрылись, из театра разъехались зрители и актеры, даже пьяненькая уборщица убрела в каморку, волоча за собой метлу. Кое-где сквозь закрытые ставни пробивались лучи ночников, изредка пробирался по улочкам запоздалый прохожий с керосиновой лампой, выглядывал из будки городовой с фонарем на длинном шесте – и темнота снова смыкалась. У беглянки не оставалось ни единого шанса спрятаться.

Островерхая, похожая на праздничный торт ратуша украшала центральную площадь города. Каждую башню венчал свой флюгер – петушок с гордым гребнем, веселый трубач, фрегат под парусами. А на шпиле красовался великолепный вздыбленный единорог гномьей работы…

- Семильянта, ищи! Вперед!

Кошка мягко спрыгнула на черепичную крышу, ее белый мех еле заметно мерцал во тьме. Элизабет-Мэй аккуратно достала большой сачок, остановила неболёт и притаилась за шпилем. Не подведи, кисонька! Осторожней… Ага!

Меткий удар когтистой лапы отцепил от единорожьего рога упавшую звезду, сияющий клубок покатился вниз – прямо в сачок. Попалась, которая разлеталась!

Горделиво задрав хвост, Семильянта прошествовала к хозяйке и снова уселась на руль неболёта. Элизабет-Мэй до отказа нажала рычаг, аппарат взмыл вертикально вверх. Отыскать, откуда сорвалась шустрая беглянка стоило бы труда… если бы не дневники наблюдений, куда скрупулезно заносились данные о каждой из 201458 звезд – дотошного характера хранительницы небосвода хватало, чтобы учитывать каждую мелочь. И безымянная звезда № 34576 оказалась на своем законном месте так быстро, что никто ничего не заметил. Даже астрономы из Университета – им обычно нет дела до ерунды.

Довольная Элизабет-Мэй огляделась – восток уже светлел. Рассветает, значит пора домой. Поставить неболёт под навес, выдать Семильянте порцию свежей печенки, выпить чашку какао с лучшей подругой Хеленой-Аделаидой, улечься в белоснежную кровать и задернуть балдахин до самого вечера. Немного странная жизнь, да? Но она нравилась Элизабет-Мэй куда больше участи кружевницы, цветочницы или пирожных дел мастерицы.

Сладко позевывая, Хелена-Аделаида уже дожидалась подругу у двери уютного домика. В черных волосах как всегда застряли солома, пух и пара совиных перышек, платье казалось немножко мятым, а на пальцах остались следы от чернил. Смотритель совиной почты – непростая работа, а небрежность – необходимая ее часть.

Все горожане знали – если нужно доставить письмо точно по адресу, точно в срок и безо всяких сюрпризов, следует отправить послание с голубями. Мастера-голубятники следят за доставкой, муштруют птиц и обеспечивают безукоризненную работу дневной почты. А вот если адресат неизвестен, выбыл, жил тридцать лет назад или едва родился, если требуется отправить письмо странствующему рыцарю, бродячему театру, Деду Морозу, Зубной фее, самому себе или неизвестно кому – нужны совы. И умение существовать в полном хаосе, ловить моменты, делать ошибки и позволять всему вокруг случаться любым образом. Раздавая послания наугад, Хелена-Аделаида никогда не уточняла заранее, сколько сов явится на работу, и когда они соизволят донести весточку до адресата. Когда придет подходящее время, все получится.

К сожалению, хаотичность не оставалась на почтовом чердаке вместе с форменным серым платьем и чепчиком. Хелена-Аделаида регулярно что-нибудь путала, роняла, опаздывала и совсем не расстраивалась из-за таких мелочей. По счастью дружбе это совсем не мешало.

Открыв двери золотым ключиком, Элизабет-Мэй поспешила на кухню. Семильянта вилась у ног и гнусаво мяукала – голод превращал гордую аристократку в назойливую просительницу. В прихожей что-то упало с грохотом. «Зонтики» определила Элизабет-Мэй и вздохнула.

Вскоре кошка уже мурлыкала над своей мисочкой, душистый парок поднимался над тонкостенными чашками, на блюде красовались меренги, птифуры и корзиночки с фруктами. Хелена-Аделаида устроилась в кресле-качалке и радостно похрустывала пирожным, Элизабет-Мэй сидела у столика, выпрямив спину, и орудовала десертной вилочкой – ни крошечки не упало.

- Я успела изловить три звезды. Последняя зацепилась за флюгер с единорогом и чуть не сломалась!

- А я отправила целых пятнадцать писем. Собиралась шестнадцать, но сова Мия съела колбаску, клюнула меня в палец и лететь отказалась. Она такая капризная!

- Дорогая, тебе же подарили перчатки! Из плотной лосиной кожи, между прочим – никакая вредная птица не продолбит.

- В них неудобно разбирать письма. Ой, я же совсем забыла! Держи!

Элизабет-Мэй с удивлением оглядела небольшой, пахнущий яблоками конверт с оттиском короны на сургуче. Писать ей конечно же писали и часто – астрономы и студенты из Университета, школьные подружки, старая тетя Гертруда… да мало ли кто может писать одинокой приличной девушке. Но совиная почта, зачем?

Листок плотной шелковистой бумаги оказался покрыт каллиграфическим почерком. Печать с короной подтверждала подлинность документа. Предъявителя сего приглашали посетить фестиваль фейерверков в Королевском саду… О, что это был за праздник!

Его Величество король Эммануэль Великолепный родился 29 февраля, праздновал свой день рождения раз в четыре года и всякий раз старался удивить гостей. Искуснейшие престидижитаторы, акробаты и жонглеры показывали чудеса мастерства, приглашенные артисты разыгрывали невероятно смешные комедии, лучшие музыканты играли с открытых сцен. Распорядители празднества всякий раз придумывали что-нибудь особенное – полеты на воздушных шарах, гонки на механических быстроходах, рыцарский турнир или состязания канатоходцев. А жемчужиной праздника оставалось шоу фейерверков, грандиозная огненная потеха.

Купить билет в Королевский сад не представлялось возможным. Король сам выбирал приглашенных из числа придворных, ближайших родственников и достойнейших граждан страны. Но следуя обычаю нежданного гостя, несколько билетов наугад отправлялись совиной почтой – кто получит, тому и поздравлять Его Величество.

Практичная Элизабет-Мэй никогда не верила в счастливый случай. И тем не менее волшебство лежало перед ней на столе, и Семильянта уже норовила спихнуть на пол интересный конверт.

- Сказочная удача, - восхитилась Хелена-Аделаида и громко чихнула, подтверждая правдивость слов. – Какое платье ты выберешь, дорогая – фиолетовое атласное или зеленое бархатное?

- Никакое. До столицы ехать ровно сутки. Еще сутки займет сам фестиваль. И дорога назад… Представляешь сколько звезд упадет и разбежится куда ни попадя?

- Представляю. Но разве никто не сможет тебе помочь? Пригласи студентов на практику или найми помощника.

- А потом собирай звезды по городам и весям? Отказать! – Элизабет-Мэй возвела глаза к потолку, вообразив перспективу. – Может быть лучше ты, дорогая, поедешь на праздник, а я послежу за совами?

- Нет уж! – Хелена-Аделаида вскочила с кресла, чудом не опрокинув чашку. – Приглашение твое, и ты его заслужила. Скажи, звезды падают по какому-то определенному графику?

- Они делают это с дивной избирательностью, - вздохнула Элизабет-Мэй. – Никакого порядка.

- Тогда давай я поработаю небохранительницей. Совы тоже появляются на почтовом чердаке, когда пожелают и с ними-то я справляюсь.

Элизабет-Мэй скептически посмотрела на растрепанные волосы подруги, на башмаки, незнакомые с ваксой и щеткой, на крошки, оставшиеся на ковре. Но соблазн оказался слишком велик.

- Все получится, вот увидишь! – мило улыбнулась Хелена-Аделаида, стараясь скрыть от подруги азартные огоньки в глазах – неболёт! Покататься!

Монетка – лучший способ разрешить сомнения. Элизабет-Мэй подбросила серебряный скиллинг, загадав «короля», убедилась, что монетка упала гербом… и поняла, что ни за что не готова отказаться от шанса увидеть огненную потеху, прогуляться по знаменитому парку и сделать книксен перед Его Величеством.

- Спасибо, дорогая! Я конечно не настаиваю, но если ты очень хочешь…

- Конечно хочу! – Хелена-Аделаида бросилась обнимать подругу. – Привезешь мне бенгальский огонь на память?

Десять суток, оставшихся до фестиваля прошли в фантастической суете. Пунктуальную Элизабет-Мэй огорчала бестолковая беготня, но ведь столько всего требовалось успеть. Пошить новое платье (никаких фиолетовых или зеленых, только лунное серебро), собрать вещи, заказать место в дилижансе, познать самое себя и навести порядок в безупречно прибранном домике. И конечно же проверить небосвод, укрепить и подклеить звезды, урезонить проворные кометы и начистить до блеска месяц. Семильянта, пошипев для приличия, осталась дома на хозяйстве. Неугомонная Хелена-Аделаида два раза чуть не упала с неболёта, но в итоге освоила норовистый транспорт.

В означенный день, едва солнце тронуло черепичные крыши города, Элизабет-Мэй надела пальто и шляпку, подхватила новенький саквояж, села в карету и отчалила навстречу празднику. Заботливая Хелена-Аделаида проводила подругу, покормила Семильянту второй раз (уж больно жалобно мяукала белая попрошайка) и отправилась отдыхать. Но уснуть так и не смогла – слишком волнительной представлялась будущая работа.

Конечно же Хелена-Аделаида все спланировала. Она возьмет сумку с письмами с собой на неболёт, и будет раздавать совам письма прямо в полете. Птицы умные, они сообразят, где ее найти. Элемент спонтанности добавит доставке должной неточности – вести придут в самый непредсказуемый нужный момент. А вдруг она ошибется? Перепутает письма, напугает сову или кошку, упадет с неболёта на крышу, уронит звезду, упустит ее в пруд или речку? И Элизабет-Мэй никогда ей этого не простит?

Когда солнце коснулось горизонта, Хелена-Аделаида уже выводила неболёт из гаража. Сумка с почтой била ее по боку, недовольная Семильянта хрипло мяукала, вцепившись когтями в руль. Шнурок ботинка конечно же запутался в педалях, по счастью Хелене-Аделаиде удалось быстро посадить машину. И второй старт удался. Педали плавно вращались, крылья взмахивали, колеса вертелись – неболёт поднимался над городом. Красота – голубоватые отблески фонарей вдоль изогнутых улочек, арка Большого моста и черная лента реки под ним, черепичные крыши домов, окошки с лампами и свечами – там мирно беседовали, садились за поздний ужин, читали или вышивали цветы. Луна спокойно сияла на своем месте, повернувшись к городу боком, звезды мирно висели в темной синеве. То и дело мимо пролетали писклявые летучие мыши, мягко проскальзывали хитрые сычики, мелькали ночные тени – почуяв их, Семильянта дыбила шерсть и начинала клацать зубами. И ничего сложного!

Самым неудобным оказалось доставать письма из сумки, так, чтобы не рассыпать почту, не уронить сачок на голову запоздалому прохожему и не потерять кошку. Но и с этой задачей Хелена-Аделаида справилась. Девять писем отправились к адресатам, крепко зажатые в совиных когтях. Ни одной звезды не упало, малышку из левой лапы Большого Пса удалось вовремя закрепить на месте и красавицу из Плеяд получилось перевесить так, чтобы она никого не загораживала. От радости Хелена-Аделаида громко запела гимн флибустьеров, безжалостно перепутав слова. С крыши театра ей подпевали четыре поклонника Семильянты.

Водворив на место неболёт и покормив кошку, Хелена-Аделаида вернулась к себе и уснула так крепко, что едва не проспала закат. Теперь задача представлялась ей парой пустяков. А вот летать над городом очень понравилось – надо почаще подкидывать Элизабет-Мэй что-нибудь интересное. С совиной почтой она ведь почти что не смухлевала.

Ночь вторая оказалась такой же мирной, лишь легкий ветер слегка раскачивал звезды. По аллее Художников прошло шествие ряженых с составным драконом на длинных тростях. По реке проплыла яхта знаменитой актрисы, украшенная сотнями разноцветных светлячков. По лестнице, ведущей на самый верх трубы кондитерского завода пролез безвестный смельчак, чтобы вывесить транспарант «Анна-Луиза, я тебя…»

- Семильянта, смотри! Скорее! Стой! Стой, хулиганка!

Звезда почти что успела влететь в стеклянную крышу ресторана «Парадиз», но сачок оказался быстрее. Торжествующая Хелена-Аделаида подхватила добычу и в мановение ока пришпилила на место. На свое ли? Скорее всего. Будем надеяться. Может быть. Главное, что поймала!

- Знаешь, Семильянта, а ведь я молодец! Ловко справилась, а? Не хуже хозяйки!

- Мяу, - ответила Семильянта и дернула белым хвостом. – Мя-мя-мя-мяу.

Двенадцать сов, одна за другой получили по лакомой колбаске и канули в ночь, унося в когтях драгоценные письма. Еще одна звезда – шалунья из Ориона – попробовала скатиться вниз, но Хелена-Аделаида успела подставить сачок. Третья звезда не успела сорваться - едва она начала раскачиваться, как Семильянта заорала и указала носом на непорядок. Уффф! Наконец-то рассвет!

Бедная девушка так устала и переволновалась, что едва добралась до дома и задремала, не раздеваясь. Нелегкая, оказывается, работа – ловить звезды. Ничего, осталась последняя ночь!

К закату на город опустился туман. Белый, мягкий, плотный и непроглядный. Он поглощал звуки, вытягивал тепло и глушил любой свет. За три шага немудрено было заблудиться подле собственной двери. Наощупь пробираясь к дому Элизабет-Мэй Хелена-Аделаида слышала растерянные голоса и просьбы о помощи. Как же быть?

По счастью отыскать жилище подруги не составило большого труда. Выманив на колбаску испуганную Семильянту, Хелена-Аделаида подняла неболёт вертикально вверх «свечкой», чтобы не врезаться в чей-нибудь балкон или крышу. В вышине туман стал немного реже, тусклые шарики звезд едва мерцали сквозь белесую муть. Отследить, какая соберется упасть, и тем паче отыскать пропажу в окутанном мглой городе представлялось невозможной задачей!

Что было сил Хелена-Аделаида накручивала педали, колеся по небу туда-сюда, напрягая и слух и зрение. Дважды она успела подставить сачок и вовремя изловить беглянок. И, наверное, продержалась бы до утра… если бы не капризная сова Мия. Подлетев к девушке коварная птица проглотила лакомство, но вместо того, чтобы взять письмо, попыталась клюнуть кормящую руку – и угодила по голове Семильянте.

Мгновенно рассвирепев, кошка бросилась на обидчицу, вцепилась ей в мягкую серую спину. А сова, не будь дурой, полетела прочь, пытаясь в полете сбросить врага. Сыпались перья и шерсть, раздавались азартные вопли и обиженный клекот. Дерущаяся парочка поднималась все выше и выше и выше и еще немножечко выше – бабабабабахх! Сова врезалась в купол неба и кубарем покатилась вниз вместе с кошкой. А следом – бэнг, бэнг, бэнг – начали отрываться звезды.

Перепуганная Хелена-Аделаида металась по небу, бестолково размахивая сачком – тщетно. Сияющие шары сыпались на город дождем, катились по переулкам, попадали в открытые окна, били стекла витрин, цеплялись за ветки деревьев, шпили и флюгера.

«Звездопад! Звездопад!» кричали разбуженные детишки и носились по улицам вслед за новыми игрушками. Но взрослые не разделяли их энтузиазма. Владельцы почтенных заведений, скрипя карандашами, подсчитывали ущерб, знаменитая актриса хорошо поставленным голосом возмущалась на тему сорванного спектакля, а мэр города хватался за голову и бранился как последний ассенизатор.

«Где Элизабет-Мэй? Куда смотрит хранитель небосвода? Кошмар! Безобразие! Катастрофа!» возопили горожане. Они уже собрались идти к дому виновницы торжества, но тут на площадь, перевернувшись в воздухе, чудом сел неболёт. Поминутно прикладывая к лицу драный кружевной платочек, Хелена-Аделаида поведала собравшимся о несчастье, первым делом поинтересовавшись – не падала ли на кого-нибудь кошка?

Семильянта не пострадала – она приземлилась на веревки с необъятными юбками госпожи Вероники, владелицы трактира «Дамское счастье» и самой толстой женщины города. Сова Мия тоже не пострадала – по крайней мере ни дохлых, ни ощипанных сов на улицах не валялось. Только звезды – большие и маленькие, красные, желтые, белые и голубые, круглые и овальные, с ореолом лучей или острыми сверкающими иголочками.

Стены домов и оконные стекла окрасились во все цвета радуги, на улицах стало светло как днем. Все женщины в лучах звезд выглядели красавицами, все мужчины – рыцарями и героями, облезлые клячи становились гордыми жеребцами, блохастые кабысдохи – благородными курцхаарами и грейхаундами. А Семильянта, успевшая оправиться от падения, казалась величественной Кошачьей королевой – самая мелкая звездочка запуталась у нее в шерсти, изображая золотой бубенец. Кое-где из окон заиграли скрипки и флейты, самые романтичные пары уже настроились танцевать на площадях и в скверах, художники расчехлили мольберты, а первый (и единственный) городской фотограф вытащил на улицу свой аппарат и начал снимать, молясь на качество пленки. И тут забили ратушные часы – бомм! Бомм! Бомм!

Через три с половиной часа ночь кончалась. Времени, чтобы исправить последствия катастрофы оставалось совсем немного. Мэр города отправил сову за главным-преглавным профессором астрономии из Университета, строго наказав тому явиться быстро и прихватить с собой карту звездного неба. Жители – от мала до велика – бросились ловить звезды, собирать их в корзинки, мешки и тачки. Самые длинные лестницы подняли на ратушу, горожане выстроились в цепочку и осторожно передавали друг другу беглянок. Запыхавшаяся Хелена-Аделаида носилась по небу, из последних сил крутя педали, и развешивала звезды как бог на душу положит. Конечно, она старалась следовать указаниям профессора, но у Большой Медведицы вырос маленький звездный хвост, Скорпион остался без жала, а в Млечном пути поубавилось молока. Но в итоге ни один крючок не остался пустым, даже важная Семильянта лишилась новенького украшения.

От счастья, что все обошлось так просто, Хелена-Аделаида заложила «мертвую петлю» на ни в чем не повинном неболёте. Транспорт выдержал. А вот ремень почтовой сумки – увы, нет. Сотни писем совиной почты, медленно кружась, опустились на город. С дивной избирательностью в непредсказуемо ненужный момент конверты оказались у тех, кому они предназначались на самом деле, и начали творить чудеса. Знаменитая актриса долго плакала, а на следующий день дала бесплатный концерт в городской больнице. Одинокий ворчун дворник отнес в издательство толстую пачку исписанных листов бумаги и спустя неделю проснулся знаменитым поэтом. Пожилая библиотекарша помолодела лет на двадцать и спустя три дня вышла замуж. А примерная домохозяйка собрала маленький рюкзачок, вышла утром из дома и написала родне спустя год из окрестностей Южного полюса.

«Оригинальный способ доставки писем» - вздохнула Хелена-Аделаида и пообещала себе, что впредь станет внимательней и аккуратнее. Как знак перемен она даже выбросила в ближайшую урну рваный платочек. И – вуаля! - вытащила оттуда сову, ощипанную, но не побежденную. К слову, характер у Мии после драки слегка улучшился, по крайней мере клеваться направо и налево вредная птица перестала надолго.

…Дилижанс с Элизабет-Мэй въехал в городские ворота, едва ратушные часы пробили десять. Из-за тумана лошади шли медленнее обычного, а возница не решался их понукать. Пассажиры ворчали, но выбора у них не оставалось – никому не хотелось столкнуться с быстробеглой коляской или свалиться во мгле в канаву. Ночь прошла беспокойно, но к утру солнце расточило белесую сырость и расчистило небо. Счастливая Элизабет-Мэй выглядывала из окошка дилижанса, ерзала на сиденье и мало что не подпрыгивала на месте – так хотелось ей поскорей поделиться с подругой замечательным праздником. Завидев хранителя небосклона, горожане приветственно махали, отдавали честь, хлопали в ладоши и кричали «ура! С возвращением». Откуда такая радость? Неужели по мне успели соскучиться?

Виноватая Хелена-Аделаида успела организовать подруге торжественную встречу – с малиновым тортом, горячим какао, свежими мангустанами, карамболями и рамбутанами. Важная Семильянта щеголяла новым ошейником с золотым бубенцом. Все педали, шестеренки и сочленения неболёта смазали машинным маслом, а крылья отполировали до блеска тряпочкой. И даже в вазе на столе красовались свежие розы. Как мило!

Счастью Элизабет-Мэй не было предела. Обняв и расцеловав дорогую подругу, она пересказала все-все подробности праздника – сколько наездников на белых рысаках приняли участие в скачках, сколько невероятных шляпок прогуливалось по парковым аллеям, сколько раз посмотрел на нее король и сколько сортов мороженого подавали в буфете. И конечно же фейерверк – огненные птицы с переливчатыми хвостами, вулкан, извергающий петарды, битва пылающих драконов и сад пламенных цветов. Чудо, настоящее чудо!

Старательно улыбаясь, Хелена-Аделаида с благодарностью приняла подарок (целую упаковку волшебных бенгальских огней), поболтала немного о фигурах высшего пилотажа и заносчивом характере Семильянты, а потом тихонько ретировалась под предлогом дневной усталости. Добравшись до тихого и пыльного совиного чердака, смотрительница совиной почты достала спички и – фуххх! – подожгла все бенгальские огни разом.

- Пусть все звезды встанут на свое место и Элизабет-Мэй ничего не заметит! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!

Как известно, если очень захотеть, волшебство непременно сработает. Проснувшись вечером, Элизабет-Мэй вывела неболёт из-под навеса и отправилась нести службу, прихватив с собой верную Семильянту. И ужасно удивилась, увидев, что все небесные светила висят на своих местах – ни одно не перекосилось, ни одно не отклеилось. Чудеса! Наконец хранительница небосклона заметила, что в спине Малой Медведицы перепутаны звезды, перевесила их должным порядком и успокоилась. Все обошлось, Хелена-Аделаида справилась – она лучшая на свете подруга!

Конечно, однажды нашлись доброхоты, рассказавшие Элизабет-Мэй о феерическом звездопаде. Да и сама она, сверившись с записями (таких подробных не вели даже университетские астрономы), в конце концов поняла, что дело нечисто. Но времени минуло уже достаточно, новые поводы для беспокойства и радости появились, а ссориться с лучшей подругой из-за того, что уже случилось – фи, глупости!

В канун Иванова дня Элизабет-Мэй все же не выдержала и спросила у Хелены-Аделаиды, как на самом деле прошло дежурство по звездам. Правда повергла хранительницу небосклона в небольшой шок, но переживать было уже поздно. Подруги обнялись, чокнулись чашками какао, и забыли о безобразии на-все-гда. В знак примирения Хелена-Аделаида подарила Элизабет-Мэй настоящий ловец снов, отделанный совиными перьями, и получила в подарок серебряного котенка с маленьким бубенцом. Что может быть лучше женской дружбы?

А поутру, наводя порядок на чердаке, Хелена-Аделаида обнаружила в дальнем углу одну-единственную неслучайно выпавшую палочку бенгальского огня. И конечно же тут же зажгла ее, загадав новенькое желание! Но это совсем другая история…